В годы Первой мировой войны значительно ускорилось экономическое развитие стран Латинской Америки. Стали развиваться многие отрасли национальной промышленности. Однако как в экономике, так и в политике серьезным тормозом оставался штифундизм.
Интересы средней и мелкой национальной буржуазии, как правило, не принимались во внимание правящими кругами. Латифундисты занимались преимущественно поставкой на внешний рынок какого-либо одного товара (кофе, сахара, фруктов), что придавало экономике многих стран монокультурный характер.
После Первой мировой войны усилилась зависимость стран Латинской Америки от иностранного капитала, причем американский капитал стал все больше теснить английский. Великобритания и США вмешивались во внутренние дела многих государств. США считали страны Карибского бассейна зоной «жизненно важных американских интересов». Принятая в 1901 г. Конгрессом США «поправка Платта» давала право США создавать на территории Кубы военно-морские базы и в случае необходимости оккупировать ее территорию. В политике США в Латинской Америке сочетались дипломатии «доллара» и «большой дубинки».
Середина и вторая половина 20-х годов в Латинской Америке характеризовались относительно стабильными темпами экономического развития. Благоприятная конъюнктура мирового рынка обеспечивала более или менее устойчивые доходы от экспорта. Экономический рост способствовал возникновению новой значительной волны иммиграции «избыточного» трудового населения Европы в Аргентину, Уругвай и Бразилию.
В эти же годы произошло дальнейшее усиление позиций иностранного капитала в Латинской Америке. К 1929 г. общая сумма иностранных капиталовложений здесь возросла до 15 млрд. долларов, т.е. более чем в полтора раза по сравнению с довоенным уровнем. При этом инвестиции США в Латинской Америке увеличились в 4,5 раза, в то время как английские — только на 18%.
Политическая обстановка в латиноамериканских республиках в межвоенный период складывалась по-разному в зависимости от конкретной ситуации и расстановки классовых и политических сил. В некоторых из них продолжали действовать буржуазно-реформистские правительства (Аргентина, Уругвай, Перу), в других их сменили реакционные диктаторские режимы (Куба, Чили), в третьих власть удерживали консервативные круги, выражавшие интересы помещичье-буржуазной олигархии с соблюдением конституционных форм (Бразилия, Колумбия).
Особой оставалась ситуация б Мексике. Господство помещичьей олигархии, экономическая и политическая зависимость страны от иностранного капитала создавали объективные предпосылки для антифеодальных, антиимпериалистических, буржуазно-демократических революций. Первой революцией такого рода в Мексике стала революция 1910—1917 гг. Во времена президентства преемника Обрегона генерала Плутарко Элиаса Кальеса (1924— 1928 гг.) в стране укрепился режим «революционного каудильоизма». Значительно укрепилась Рабочая региональная конфедерация Мексики (КРОМ). Апеллируя к тезису о «продолжающейся революции», правительство Кальеса заявило о том, что целью нового, «конструктивного» ее этапа станет строительство развитой экономики и общества «социальной справедливости» на основе сотрудничества рабочих, крестьян и национальных предпринимателей.
На деле речь шла о программе реформ. Были ограничены позиции иностранного капитала, прежде всего в нефтяной промышленности. Политика правительства Кальеса характеризовалась социальными уступками трудящимся (8-часовой рабочий день, признание прав профсоюзов, коллективные договоры, арбитраж). К концу 20-х годов режим «революционного каудильоизма» в значительной мере выполнил свои задачи. Местная национальная буржуазия укрепила свои позиции. В 1928 г. лидеры ЕРОМ были удалены из правительства.