В III и II вв. до н. э. из завоёванных греческих городов в Рим привозятся прекрасные скульптурные изображения, созданные знаменитыми мастерами. Среди римских полководцев находились такие «поклонники греческого искусства», которые в буквальном смысле слова грабили греческие города.
Первоклассные статуи украшают римские храмы, общественные здания и частные дома. Но ни в III, ни во II вв. сами римляне не создали оригинальных статуй божеств и героев. Они не идут далее копирования и подражания греческим образцам. Заслуги римлян заключались в совершенствовании и развитии двух типов скульптурных изображений: закрытой статуи и реалистического портрета.
И в этом отношении они продолжают этрусско-италийскую традицию. Портретное мастерство стоит в тесной связи с культом предков, с представлением о том, что потусторонняя жизнь усопшего вависит от правильного изображения его оставшимися в живых. Уже ранние этрусские скульптурные изображения отличаются реализмом и даже натурализмом. Известное значение в развитии римского индивидуального портрета имели восковые отливы с лиц умерших (imagines).
В атриумах знатных римских семей хранились маски умерших предков, выносившиеся из дома только вовремя торжественных похорон. Обычай выставлять маски предков был одним из самых древних, хотя настоящие пластические отливы римляне научились делать только в III в. до н. э., под влиянием эллинистической пластики. Однако уже ранее этого посмертные маски оказывали влияние на развитие реалистического портрета. Под влиянием масок резче подчёркивались индивидуальные черты, и до нас дошли образцы портретных скульптур (сравнительно, правда поздних), в основе которых лежит использование восковых отливов.
Но нет оснований выводить римский портрет из масок. Он является продолжением этрусской традиции и по своим принципам может быть даже противопоставлен памятникам греческой скульптуры классической эпохи. Греческие статуи идеализируют человека, римский портрет даёт его реалистическое изображение.
Одним из ранних образцов римского портрета можно считать бронзовый бюст IV в., известный под названием портрета Луция Юния Брута, Черты лица его индивидуализированы, в нём много общего с этрусскими портретами, но художник испытал на себе и греческое влияние, он знаком уже с примерами обобщения, выражения некоей основной идеи изображаемого: перед нами суровый римлянин, строгий и сосредоточенный, человек твёрдой воли.
В III и II вв. под эллинистическими влияниями эта «обобщённость» в индивидуальных изображениях была усилена, но римский портрет не изменяет основного своего направления: он сохраняет свою реалистичность, которая достигается прежде всего изображением индивидуальных черт. В противоположность греческим обнажённым изображениям римляне создают «закрытую статую» в связи с представлением о величии и достоинстве римского магистрата, появляющегося перед народом одетым в тогу.
Памятником римской скульптуры II в. является статуя, изображающая римлянина, одетого в тогу. Поднятая рука означает оратора, обращающегося к слушателям. Тщательно отделанная тога придаёт статуе жизненность и конкретность. В этом произведении сказались одновременно этрусские и эллинистические приёмы изображения наряду с приёмами чисто римскими.
В отдалённую эпоху римской истории возникла и живопись, пользовавшаяся у римлян особым почётом. О характере древнеримской живописи даёт нам представление фресковая роспись конца III в., найденная в одном погребении на Эсквилин-ском холме. Она является развитием «последовательно-повествовательного» стиля, образцы которого встречаются на этрусских гробницах.
Сохранившийся до наших дней фрагмент картины из погребения на Эсквилинском холме состоит из трёх изображений. На нижнем представлены сражающиеся воины, на среднем дана встреча полководцев, на верхнем показаны те же полководцы около крепостной стены. Картина «рассказывает» о событии, следит за различными его этапами. Картина даёт пример условной перспективы: дальние фигуры представлены в мелком масштабе и рядами проходят над передними. На основании этой и других картин можно сказать, что римской живописи присущ тот же реализм, который характерен и для римской скульптуры.
Римская живопись продолжает традицию этрусских и оско-самнитских художников. Во II в. до и. э. появляются в Риме рельефные изображения. Первоначально это было подражание эллинистическим произведениям, по в последующий период римский рельеф приобретает самобытные черты.
Римские художники использовали рельеф для «исторического рассказа», они применили к рельефу систему непрерывных изображений. Живописный же жанр в последний век Республики применяется прежде всего для целей декоративных: в Риме и италийских городах развивается стенная живопись, расцвет которой относится к первому веку Империи.
Таким образом, во всех областях культурного творчества римляне многое заимствовали от своих соседей — этрусков и греков, но они не ограничивались только подражанием образцам своих более высоко стоявших в культурном отношении соседей, а перерабатывали их, сохраняя и развивая при этом и свои самобытные черты. Так было в области религии и культа, архитектуры и скульптуры, поэзии и прозы, комедии и трагедии этого периода.
Н.А. Машкин