Часть Луарской армии была выделена в так называемую Восточную армию под командованием генерала Бурбаки. Перед ней была поставлена задача — помочь осаждённой крепости Бельфор, героически сопротивлявшейся и выдержавшей осаду до конца войны. Защитники Парижа не менее стойко держались в кольце вражеских войск.
Патриотический подъем охватил весь французский народ, подняв его на борьбу с немецким агрессором. Лучшие сыны французского народа — Огюст Бланки, Виктор Гюго —выступили с пламенными воззваниями к населению. «Пусть каждый дом даст солдата… пусть каждый город превратится в армию, — писал В. Гюго в воззвании 17 сентября 1870 г.— Пусть деревни берутся за вилы!.. Будем вести войну днём и ночью, войну гор, войну равнин, войну лесов! Поднимайтесь!.. Не давайте врагу передышки, покоя, сна!.. Дадим страшный бой за родину!»
Рабочие трудились, не считаясь со временем. Парижская интеллигенция— студенты, профессора несли караульную службу на бастионах городских укреплений. По всей Франции шла запись в добровольные партизанские отряды. Особенно много добровольцев было в Париже. За честь и независимость республиканской Франции сражались прогрессивные люди из других стран. Так, итальянский патриот и демократ Гарибальди сформировал «армию вогезов». Эта армия почти целиком состояла из отрядов вольных стрелков.
С октября 1870 г. партизанская войны широко развёртывается в оккупированных немцами районах. Одним из многих примеров героизма партизан была оборона города Шатодена, когда 1300 вольных стрелков успешно сдерживали 10-тысячную армию пруссаков. Партизанские отряды были настолько сильными, что захватывали даже города. Так, Гарибальди занял г. Дижон, а затем Грэ. Партизаны взрывали железнодорожные мосты, захватывали обозы, снаряжение. Действия партизан превращались в войну французского народа за своё освобождение.
Образование комитетов бдительности и восстание масс 31 октября 1870 г. Правительство национальной обороны боялось, что рабочие, разбив пруссаков, обратят орудие против своей буржуазии. Генералы устраивали вылазки из осаждённых городов таким образом, чтоб национальные гвардейцы были обескровлены. Министр иностранных дел Жюль Фавр уже 18-20 сентября начал тайные переговоры с Бисмарком о мире. Слухи о предательстве правительства быстро распространились. Это побудило трудящиеся массы к созданию в 20 округах Парижа комитетов безопасности. От них было отправлено по 4 представителя в Центральный наблюдательный комитет, который стал отслеживать деятельность правительства.
Между тем правительство продолжало политику предательства. 27 октября генерал Базен умышленно сдал пруссакам сильную крепость Мец со 170-тысячной армией. Измена Базена возмутила народные массы. 31 октября рабочие и ремесленники Парижа двинулись к городской ратуше с криками: «Долой Трошю!», «Да здравствует Коммуна!». Народ ворвался в ратушу и объявил правительство низложенным. Вскоре со своим батальоном национальных гвардейцев в ратушу прибыл бланкист Флуранс. Он предложил организовать комитет общественного спасения во главе с Бланки. Но пока в ратуше спорили о составе нового правительства, генерал Трошю мобилизовал отсталых, прибывших из провинции, солдат и занял здание ратуши. Сначала правительство инсценировало примирение с восставшими. Им была обещана амнистия. Генерал Тамидье вышел из ратуши под руку с Бланки. Но вскоре после этого Флуранс и около 60 участников восстания были арестованы. Только Бланки удалось скрыться, но и ему заочно был вынесен смертный приговор.
Капитуляция французского правительства. Национальное собрание. Национальные гвардейцы, поддерживаемые населением, стойко держались, отбивая яростные атаки немцев, блокировавших Париж. Продовольственное положение парижан резко ухудшилось. К половине января запасы муки в городе были на исходе. Торговцы прятали продовольствие, рабочие голодали. Хлебный паек был сокращен до 30 граммов в сутки. Но и за этим крошечным кусочком хлеба женщинам и детям приходилось стоять в очередях у булочных с 5 часов утра.
Цены на продукты баснословно выросли: 300—400 граммов собачьего или кошачьего мяса продавались по 5 франков, одна луковица стоила 50 франков. Топлива не было — рубили деревья на бульварах. Бомбардировки немцев производили большие разрушения в городе, многие лишились крова. Вследствие закрытия многих предприятий в осажденном Париже выросли безработица и нищета.
И. С. Галкин